Чем занимается монах. Монашеская жизнь полна радости
Мария Кикоть, 37 летВ монастырь люди уходят по разным причинам. Одних туда приводит общая неустроенность в миру. Других - религиозное воспитание, и они, как правило, считают путь монаха лучшим для человека. Женщины довольно часто принимают такое решение из-за проблем в личной жизни. У меня все было немного иначе. Вопросы веры занимали меня всегда, и однажды… Но обо всем по порядку.
Мои родители врачи, отец - хирург, мама - акушер-гинеколог, и я тоже закончила медицинский институт. Но доктором так и не стала, меня увлекла фотография. Я много работала для глянцевых журналов, была довольно успешна. Больше всего мне тогда нравилось снимать и путешествовать.
Мой молодой человек увлекался буддизмом и заразил этим меня. Мы много ездили по Индии и Китаю. Было интересно, но я не погружалась в веру «с головой». Искала ответы на волновавшие меня вопросы. И не находила. Потом заинтересовалась цигуном - своеобразной китайской гимнастикой. Но со временем прошло и это увлечение. Мне хотелось чего-то более сильного и захватывающего.
Как-то мы с подругой ехали на съемку и случайно остановились переночевать в православном монастыре. Неожиданно мне предложили подменить тамошнего повара. Я люблю такие вызовы! Согласилась и проработала на кухне две недели. Так в мою жизнь вошло православие. Я начала регулярно ходить в храм возле дома. После первой исповеди чувствовала себя замечательно, так спокойно она прошла. Заинтересовалась религиозными книгами, изучала биографии святых, соблюдала посты… Погрузилась в этот мир с головой и однажды поняла, что хочу большего. Я решила уйти в монастырь. Отговаривали все, включая батюшку, но старец, к которому я поехала, благословил на послушание.
В монастырь я приехала промокшей с головы до ног, замерзшей и голодной. На душе было тяжело, в конце концов, не каждый день так круто меняешь свою жизнь. Я, как и любой нормальный человек, надеялась, что меня накормят, успокоят и, главное, выслушают. Но вместо этого мне запретили разговаривать с монахинями и отправили спать без ужина. Я расстроилась, конечно, но правила есть правила, тем более речь шла об одном из самых строгих монастырей России.
У настоятельницы был личный повар. Она лицемерно сетовала, что из-за диабета вынуждена есть лосось со спаржей, а не наши серые сухари
Особая зона
Монастырем управляла сильная, властная и, как оказалось, очень влиятельная женщина. Во время первой встречи она была приветлива, улыбалась, рассказывала, по каким законам идет жизнь в обители. Уточнила, что ее нужно называть матушкой, остальных - сестрами. Тогда показалось, что она отнеслась ко мне по‑матерински снисходительно. Я поверила, что все живущие в монастыре - одна большая семья. Но увы…
Это было царство бессмысленных ограничений. За столом не позволялось без разрешения притрагиваться к еде, нельзя было просить добавки, есть второе, пока все не доедят суп. Странности касались не только трапез. Нам запрещали дружить. Да что там, мы не имели права даже разговаривать друг с другом. Это, не поверите, считалось блудом. Постепенно я поняла: все так устроено для того, чтобы сестры не могли обсуждать настоятельницу и монастырский уклад. Матушка боялась бунта.
Я пыталась практиковать смирение. Когда меня что-то пугало, думала, что просто вера моя пока слаба, а никто не виноват.
Дальше - больше. Я заметила, что во время трапез обязательно кого-нибудь отчитывают. По самым незначительным поводам («взяла ножницы и забыла отдать») или вовсе без них. Надо понимать, что, согласно церковному регламенту, подобные разговоры должны происходить с глазу на глаз: твой наставник не только ругает, но
и выслушивает, предлагает помощь, учит не поддаваться искушениям. У нас же все превращалось в жесткие публичные разборки.
Есть такая практика - «помыслы». У монахов принято записывать все сомнения и страхи на бумаге и отдавать их духовнику, который даже не должен жить в том же монастыре. Мы свои помыслы писали, конечно же, настоятельнице. Когда я впервые это сделала, матушка зачитала мое письмо на общей трапезе. Мол, «послушайте, какие у нас тут дурочки живут». Прямо рубрика «анекдот недели». Я чуть не расплакалась прямо при всех.
Питались мы тем, что жертвовали прихожане или близлежащие магазины. Как правило, нас кормили просроченными продуктами. Все то, что производили в обители, матушка дарила вышестоящим церковнослужителям.
Иногда игуменья приказывала есть чайной ложкой. Время трапезы было ограничено - всего 20 минут. Сколько ты там успеешь съесть за это время? Я очень сильно похудела
Быть послушницей
Постепенно жизнь в монастыре стала напоминать мне каторгу, ни о какой духовности я уже и не вспоминала. В пять утра подъем, гигиенические процедуры, извините, в тазике (душ под запретом, это же удовольствие), потом трапеза, молитва и тяжкий труд до глубокой ночи, затем снова молитвы.
Понятно, что монашество не курорт. Но ощущение постоянного надлома тоже не кажется нормальным. Сомневаться в правильности послушании нельзя, допускать мысль о том, что настоятельница неоправданно жестока, - тоже.
Здесь поощрялись доносы. В форме тех самых «помыслов». Вместо того, чтобы говорить о сокровенном, надлежало жаловаться на других. Я не могла ябедничать, за что бывала неоднократно наказана. Наказание в монастыре - это публичный выговор с участием всех сестер. Они обвиняли жертву в выдуманных грехах, а затем настоятельница лишала ее причастия. Самой страшной карой считалась ссылка в скит - монастырь в глухой деревне. Я эти ссылки полюбила. Там можно было немного отдохнуть от чудовищного психологического давления и перевести дух. Добровольно попроситься в скит не могла - меня бы тут же заподозрили в страшном заговоре. Впрочем, виноватой я становилась часто, поэтому в глушь ездила регулярно.
Многие послушницы принимали сильные транквилизаторы. Есть что-то странное в том, что примерно треть обитателей монастыря психически нездоровы. Истерики монахинь «лечились» визитами к православному психиатру - подруге настоятельницы. Та выписывала сильнейшие лекарства, превращавшие людей в овощи.
Многие спрашивают, как в монастыре борются с сексуальным искушением. Когда ты постоянно находишься под жестким психологическим давлением и пашешь с утра до ночи на кухне или в коровнике, желаний не возникает.
Дорога назад
Я прожила в монастыре семь лет. После череды интриг и доносов, незадолго до предполагаемого пострига у меня сдали нервы. Я не рассчитала, приняла убойную дозу лекарства и попала в больницу. Полежала там пару дней и поняла, что обратно не вернусь. Это было трудное решение. Послушники боятся покидать монастырь: им внушают, что это предательство Бога. Пугают страшной карой - болезнью или внезапной смертью близких.
По дороге домой остановилась у своего духовника. Выслушав меня, он посоветовал покаяться и взять вину на себя. Скорее всего, он знал о том, что происходит в монастыре, но дружил с настоятельницей.
Постепенно я возвращалась к мирской жизни. После долгих лет, проведенных в изоляции, заново привыкать к огромному шумному миру очень тяжело. Поначалу мне казалось, что на меня все смотрят. Что я совершаю один грех за другим, а вокруг и вовсе творятся бесчинства. Спасибо родителям и друзьям, которые помогали мне всем, чем только можно. По‑настоящему я освободилась, когда написала о пережитом в интернете. Постепенно я выкладывала свою историю в ЖЖ. Это стало отличной психотерапией, я получила много откликов и поняла, что не одинока.
Примерно через год монастырской жизни у меня пропали месячные. Так было и у других послушниц. Организм просто не выдерживал нагрузки, начинал сбоить
В результате из моих зарисовок сложилась книга «Исповедь бывшей послушницы». Когда она вышла, реакции были разными. К моему удивлению, меня поддержало много послушниц, монахинь и даже монахов. «Так все и обстоит», - говорили они. Конечно, были и те, кто осудил. Число статей, в которых я предстаю то «редакторским вымыслом», то «неблагодарным чудовищем», перевалило за сотню. Но я была к этому готова. В конце концов, люди имеют право на свою точку зрения, а мое мнение не истина в последней инстанции.
Прошло время, и теперь я точно знаю, что проблема не во мне, виновата система. Дело не в религии, а в людях, которые трактуют ее таким извращенным образом. И еще: благодаря этому опыту я поняла, что всегда надо доверять своим чувствам и не пытаться увидеть в черном белое. Его там нет.
Другая дорога
Эти женщины однажды устали от мирской суеты и решили все поменять. Не все они стали монахинями, но жизнь каждой теперь тесно связана с
церковью.
Ольга Гобзева.
Звезда фильмов «Операция «Трест» и «Портрет жены художника» в 1992 году приняла постриг. Сегодня матушка Ольга - игуменья Елисаветинского женского монастыря.
Аманда Перез. Несколько лет назад знаменитая испанская модель без сожалений бросила подиум и ушла в монастырь. Возвращаться не собирается.
Екатерина Васильева.
В 90-х актриса («Шальная 
баба») ушла из кино и служит звонарем в храме. Изредка снимается в сериалах вместе с дочерью Марией Спивак.
Фото: Facebook; Киноконцерн «Мосфильм»; Persona Stars; VOSTOCK Photo
Что заставляет россиянок становиться монашками
Сегодня мы на волне патриотизма становимся все более набожными — по крайней мере, внешне. А что у нас с женским монашеством — нашим отношением к нему и его к нам? Кто и почему становится монахинями? Есть ли у Бога испытательный срок, а то вдруг желание пройдет? И можно ли вернуться в мир, если оно прошло?
При СССР толковый словарь толковал монашество как зародившуюся при самодержавии «форму пассивного протеста против бесчеловечных условий жизни, как жест отчаяния и неверия в возможность изменить эти условия». Тогда при слове «монахиня» представлялась разве что пожилая бабуля, так и не избавившаяся от предрассудков прошлого. Сегодня же те, кто отправляются в монастырь, выглядят совсем иначе.
Например, романтические барышни, «книжные» девушки, почерпнувшие свои представления о монастырях из романов и фильмов. Москвичка Лариса Гарина в 2006 году соблюдала послушание в испанском монастыре босоногих кармелиток (одном из самых строгих, с обетом молчания), готовилась к принятию обета и уверяла, что в эти стены ее привела только любовь к Богу. «Это неделю без секса тяжело, — уверяла Лариса, — а всю жизнь — нормально!» Сегодня Лариса счастлива, замужем, мать двоих детей. Юность на то и юность, чтобы ставить эксперименты.
Значительный контингент представляют собой девушки с проблемами, изначально попадающие в монастырь лишь на время. 25-летняя Алина 7 лет назад, в свои 18 пристрастилась к наркотикам. «Родители отправили меня в монастырь на 9 месяцев, — вспоминает она. — Это специальный монастырь, там таких, как я, было 15 послушниц. Тяжело было — вставать до рассвета к заутрене, целый день молиться и в огороде ковыряться, спать жестко... Некоторые сбежать пытались, ходили в поле какую-нибудь траву найти, чтобы хоть чем-то «убиться». Через какое-то время организм, видимо, очищается. А еще чуть позже наступает просветление. Я хорошо помню это состояние: как пелена с глаз падает! Я полностью пришла в себя, пересмотрела свою жизнь — и родители меня забрали».
— Монастырь — это еще и своего рода реабилитационный центр для людей «заблудших»: пьющих, бездомных, — подтверждает слова Алины духовник Богороднично-Албазинского Свято-Никольского женского монастыря отец Павел. — Заблудшие живут и работают в монастыре и пробуют начать нормальную жизнь.
Среди уходивших в монастыри немало и известных людей. Например, младшая сестра актрисы Марии Шукшиной Ольга, дочь Лидии и Василия Шукшиных. Сначала Ольга пошла по стопам родителей и снялась в нескольких кинофильмах, но вскоре поняла, что в этой среде ей некомфортно. Смысл жизни молодая женщина нашла в Боге, жила при православном монастыре в Ивановской области, где некоторое время воспитывался ее больной сын. Ольга несла «послушание» — помимо молитв пекла хлеб и помогала по монастырскому хозяйству.
В 1993 году оставила сцену и ушла в монастырь актриса Екатерина Васильева. В 1996 году актриса вернулась в мир и в кино и объяснила причину своего ухода: «Я лгала, пила, разводилась с мужьями, аборты делала…» Супруг Васильевой, драматург Михаил Рощин, после развода с которым она и покинула мир, уверял, что монастырь излечил его бывшую жену от алкогольной зависимости: «В каких только клиниках она не лечилась, ничего не помогало. Но встретила священника отца Владимира — и он помог ей вылечиться. Думаю, она искренне стала верующей, иначе бы ничего не получилось».
В 2008 году народная артистка России Любовь Стриженова (мать Александра Стриженова) поменяла мирскую жизнь на монастырскую, дождавшись, когда вырастут ее внуки. Стриженова ушла в Алатырский монастырь в Чувашии.
Знаменитая актриса Ирина Муравьева не скрывает своего желания скрыться в обители: «Что чаще всего приводит в храм? Болезни, страдания, душевные муки... Вот и меня к Богу привела скорбь и щемящая пустота внутри». Но духовник актрисы пока не разрешает ей покинуть сцену.
Отправляюсь в подворье Новоспасского мужского монастыря в ближнем Подмосковье, известный тем, что принимает послушниц, а также предоставляет приют женщинам — жертвам домашнего насилия. Притом что сам монастырь — мужской.
Сообщаю батюшке, что приехала посоветоваться насчет 20-летней племянницы Лизы — мол, хочет уйти в монастырь и никаких уговоров не слушает.
Батюшка, отец Владимир, успокаивает:
— Вы приводите ее. Взять не возьмем, но поговорим непременно. Наверняка безответная любовь была. Возраст располагает... Нельзя ей в монастырь! К Богу нельзя приходить от горя и отчаяния — неразделенная ли это любовь или еще что. В монастырь приходят только от осознанной любви к Богу. Вон у матушки Георгии спросите, она 15 лет назад в сестричество пришла, хотя все у нее было хорошо — и работа, и дом полная чаша.
Сестру, а ныне матушку, в монастыре названную в честь Святого Георгия, в миру звали по-другому. Несмотря на черные одеяния и отсутствие макияжа, выглядит она лет на 38-40.
— В 45 пришла, — лукаво улыбается матушка, — а сейчас мне 61-й год пошел.
То ли взгляд просветленный дает такой эффект, то ли лицо расслабленное, доброе... Интересуюсь, что же привело ее к Богу?
— Вот у вас цель в жизни есть? — отвечает матушка вопросом на вопрос. — И какая она?
— Ну, жить счастливо, любить детей и близких, пользу обществу приносить... — пытаюсь формулировать я.
Матушка Георгия кивает головой: «Хорошо, а зачем?»
И как я ни стараюсь подобрать к своим, вроде бы благородным, целям объяснение, все время встаю в тупик: действительно, а зачем? Получается, что вроде как и цели мои не высокие, а суетные. Мелкие хлопоты — все затем, чтобы жилось комфортно, чтобы ни совесть, ни нищета не тревожили.
— Вот пока цели своей земной жизни не осознаешь, в монастыре делать нечего, — резюмирует матушка Георгия, а отец Владимир одобрительно улыбается. — Я пришла, когда вдруг одним прекрасным утром поняла, для чего живу. И проснулась с четким пониманием, куда мне идти. Даже не пришла в монастырь, ноги сами принесли. Все бросила, не задумываясь.
— И неужели ни разу не пожалели?
— Это такое состояние, когда ты ясно видишь свой путь, — улыбается матушка. — В нем нет места сомнениям и сожалениям. А Лизу свою приводите, мы с ней поговорим, расскажем, что не надо ей от мирской суеты отказываться — рано еще. Идти в монастырь только из-за неприятностей в личной жизни не годится! Да и от юной плоти все равно будут искушения, не до молитвы ей будет. Но поговорить надо непременно: а то если упрямая, секта какая заманить может.
— Вы молодых вообще, что ли, не берете? А вот эти женщины кто? — указываю на группу женщин в черных одеяниях, работающих на приусадебном хозяйстве. Некоторые из них кажутся молодыми.
— Есть те, кто пострига ждет, — поясняет батюшка, — но они давно тут послушницами, уж проверили свою любовь к Господу. А вообще до 30 лет женщине обычно настоятель благословения не дает. Есть те, кто просто послушание несет, они всегда могут уйти. А есть те, кто от мужа-изверга сбежал, они вон там живут, некоторые с детишками, — батюшка указывает на отдельно стоящий бревенчатый дом. Мы каждую приютим, но, чтобы как-то жить, надо трудиться в монастырском хозяйстве.
— А есть такие, кого принципиально не берут в монашки?
— Противопоказания примерно такие же, как к вождению, — улыбается батюшка, указуя перстом на свое авто. — Эпилепсия, психические отклонения и нетрезвый ум.
Но от какого же такого счастья может потянуть в монастырь, если от горя и разочарований нельзя? Мои беседы с теми, кто лишь собирался в монастырь или побывал, но вернулся в мир, показывают, что от хорошей жизни такие мысли не приходят.
У москвички Елены попала в страшную аварию взрослая дочь. Пока за ее жизнь боролись в реанимации, она поклялась, что уйдет в монастырь, если девушка выживет. Но дочь спасти не удалось. Через год после трагедии Елена признается, что иногда ей кажется, что дочь умерла, чтобы избавить ее от монашества. Потому что Елена рада, что ей не пришлось исполнить свое обещание и отказаться от мирской жизни. Сейчас осиротевшая мать корит себя за то, что тогда не сформулировала свою мысль иначе: пусть дочь выживет — и мы будем вместе жить полной жизнью и наслаждаться ею.
32-летняя саратовчанка Елена признается, что год назад хотела уйти в монастырь, депрессию вызвали серьезные осложнения после операции. Сегодня Лена счастлива, что нашлись добрые люди, которые сумели ее отговорить:
— От этого шага меня удержал мой духовник, а еще родные, близкие, друзья и психологи. Батюшка мне попался хороший, он меня выслушал и сказал: у тебя семья — это самое главное! И посоветовал обратиться к православному психологу. Сегодня я понимаю, что мое желание уйти в монастырь было лишь попыткой убежать от реальности и не имело ничего общего с истинным желанием придти к Богу.
— Стремление девушек в монастырь — чаще всего попытка самореализации таким образом, — подтверждает Эллада Пакаленко, психолог с редкой «православной» специализацией. Она является одним из немногих специалистов, работающих именно с «монашеством» — теми, кто хочет уйти от мирской жизни, но сомневается. К Элладе приходят сами, иногда приводят родственники, которым не удается самостоятельно отговорить близких от такого шага. Именно Пакаленко помогла Лене из Саратова избежать монастырской кельи. Эллада знает, о чем говорит: она сама в 20 лет ушла в Донецкий монастырь послушницей.
Эллада Пакаленко. Фото: из личного архива
— Вообще повальным бегством в монастыри всегда сопровождается экономический кризис, геноцид и перенаселенность, — утверждает Эллада. — Если обратиться к истории, видно, что массовые исходы мирян всегда происходят на фоне и как следствие больного социума. А массовый исход женщин — верный признак давления на них. Это происходит, когда женщины перестают справляться с поставленной перед ними задачей и хотят сбросить с себя груз ответственности, доверившись Богу. А у нас исстари девочек воспитывают с очень высокими требованиями: она должна быть и жена, и мать, и красавица, и образованная, и уметь детей прокормить. А мальчики вырастают безответственными, ощущая, что они сами по себе — счастье и подарок для любой женщины.
Православный психолог уверена: уход в монастырь замещает женщине нереализованную любовь:
— Как показывает практика, в монастырь идут девушки вовсе не из воцерковленных семей, а эмоционально закрытые, с низкой самооценкой и со слабой сексуальностью, полагая, что только в монастырских стенах они будут «поняты». Они не понимают, что это не выход и уж тем более никакое не благо Богу. Для усмирения плоти монастырь тоже не лучшее место: девушкам с нормальной сексуальностью, пытающимся ее таким образом подавить, в монастыре будет тяжко. В том смысле, что они не обретут там успокоения, которого ждут.
Пакаленко рассказывает, что посещала много монастырей, беседовала с послушницами и монахинями и может точно сказать, что приводит вчерашних беззаботных девчонок в кельи. Это плохие отношения с родителями, особенно с матерью, заниженная самооценка и перфекционизм.
— В одном монастыре я увидела таких монахинь, что Голливуд отдыхает! — вспоминает Эллада. — Высокие, стройные девушки модельной внешности. Оказалось, и правда — вчерашние модели, содержанки богатых людей. И такой вызов у них и в глазах, и в речах: «Мне здесь лучше!». Для молодых монастырь — это всегда убегание от проблем, от неудач. Попытка «смены координат» в собственной жизни, чтобы к ним относились иначе. Это не плохо, но это не про истинную веру, а про то, что у этих девушек нет другого инструментария, чтобы изменить свою жизнь — не унывать, работать, учиться, любить. Это про слабость и отсутствие воли к жизни, а вовсе не про любовь к Богу. Хорошие духовники таких отговаривают. А вот всякие секты, напротив, ищут и заманивают. Сектам всегда нужна свежая кровь из разочарованных, отчаявшихся, морально неустойчивых. И они всегда заманивают именно тем, что сулят избранность: «Мы особенные, мы другие, мы выше».
Эллада рассказывает о собственном пути в монастырские стены. Дело было в ее родном Донецке, ей было 20, она была статная и красивая девушка, пользовалась повышенным вниманием мужчин, за что в строгой семье ее постоянно упрекали. В какой-то момент ей захотелось паузы — внутренней тишины, чтобы познать себя. И она убежала в монастырь. С тех пор прошло 20 лет, и Эллада уверяет, что путь назад из монастыря есть. Хотя он, безусловно, нелегкий.
— Я знаю, что такое жить в монастыре послушницей, а потом понять, что это не твое, и уйти оттуда и вернуться в эти стены только в качестве специалиста — «отговаривателя» от монастыря. Сейчас мне 40, я учу людей верить в Бога и соблюдать его заповеди, а не отгораживать себя от внешнего мира просто потому, что нет сил получить то, что хочется, противостоять насилию, злу, боли.
Эллада вспоминает, что при монастыре кроме послушниц и монахинь жили и просто женщины с детьми, которым некуда было идти. У всех обитательниц монастырских стен были свои истории, но в постриг сразу не брали никого. Нужно было пробыть в обители от полугода и, если желание сохранялось, испросить благословения настоятельницы. В основном это были простые женщины, без особых запросов и образования.
Эксперт по православной этике и психологии Наталья Лясковская признает, что после наступления кризиса женщин, желающих удалиться от мира, стало больше. И выделяет 5 основных типажей «кандидаток в монашки».
Наталья Лясковская. Фото: из личного архива
1. На сегодняшний день чаще всего становятся монахинями воспитанницы монастырей. В России существует множество приютов, где находят защиту, заботу и уход девочки-сироты, потерявшие родителей, дети из неблагополучных семей. Эти девочки растут в женских монастырях под опекой сестер во Христе, которые не только заботятся о физическом здоровье своих воспитанниц, но и душевном — к детям относятся с той любовью, которой они были лишены. По окончании средней школы они могут выйти из стен монастыря, найти свое место в социуме, что нетрудно при обретенных навыках. Однако часто девушки остаются в родном монастыре на всю оставшуюся жизнь, принимают постриг и, в свою очередь, работают в приютах, домах престарелых, в больницах (по послушанию), в школах — а при монастырях есть и музыкальные, и художественные, и гончарные, и другие школы, не только общеобразовательные и церковно-приходские. Эти девушки не мыслят себе жизни без монастыря, вне монашества.
2. Вторая частая причина, по которой приходят в монастырь уже взрослые девушки и женщины, — большое несчастье, перенесенное в миру: потеря ребенка, смерть близких, измена мужа и т.п. Их принимают на послушание, если в течение долгого времени женщина все еще хочет стать монахиней и матушка-настоятельница видит: из нее получится монахиня, ее постригают. Но чаще всего такие женщины постепенно приходят в себя, обретают в монастыре душевные силы и возвращаются в мир.
4. Есть еще одна категория женщин, над которыми все чаще берут опеку наши монастыри. Это женщины, не сумевшие встроиться в социальную модель общества или по каким-то причинам выброшенные на обочину жизни: например, потерявшие жилье по вине черных риелторов, изгнанные из дому детьми, пьющие, борющиеся с другими зависимостями. Они живут в монастыре, кормятся при нем, работают по силам, но монахини из них получаются крайне редко. Нужно пройти большой духовный путь, чтобы в таком человеке возгорелся монашеский дух.
5. Иногда встречаются экзотические причины: например, я знаю одну монахиню, которая пошла в монастырь (кроме искренней душевной расположенности к монашескому образу жизни) из-за уникальной библиотеки, которой располагала обитель, избранная ею. В одном из сибирских монастырей есть девушка-негритянка, она приехала в Россию специально для того, чтобы стать монахиней и «жить в тишине»: на ее родине ей приходилось жить в негритянском гетто, где день и ночь стоял ужасный шум. Девушка приняла святое крещение и вот уже четыре года как постриглась в монахини.
Отец Алексей Яндушев-Румянцев. Фото: из личного архива
А отец Алексей Яндушев-Румянцев, префект по учебной и научной работе высшей католической духовной семинарии в Санкт-Петербурге, так объяснил мне истинное женское монашество:
«В избрании женщинами монашеского пути церковь видит особое благословение — как и всегда, когда ее чада посвящают себя молитве и духовному подвигу за мир и за все человечество, ибо в этом и есть любовь к ближнему. Сегодня, как и во все предыдущие эпохи, начиная с раннего Средневековья, среди людей, посвящавших всю свою жизнь служению Богу и молитве, большинство были женщины. Опыт нашей жизни говорит о том, что, будучи по природе деликатными и беззащитными, женщины на самом деле нередко являются более сильными и несравненно более самоотверженными личностями, нежели мужчины. Это сказывается и на их жизненном выборе».
Доклад на XXIII Международных Рождественских образовательных чтениях, направление «Преемство святоотеческих традиций в монашестве Русской Церкви» (Сретенский ставропигиальный мужской монастырь. 22-23 января 2015 года)
Внутренняя жизнь монаха во многом зависит от внутреннего устава монастыря.
Монастырь, как духовная колыбель, принимает в себя младенцев и дает им все нужное для того, чтобы они росли для Бога. Молитва как главное дело монаха есть не только собеседование с Богом, она − атмосфера, в которой живет душа, а монастыри, или ισιχαστιρηα- в буквальном переводе место тишины, покоя, - создают ту атмосферу, которая способствует молитве. Два слова: προσ− ευχηв переводе из греческого составляют значение слова «молитва». Ευχη значит молитва, пожелание как бы в статичном состоянии, а в совокупности с προσ - обозначает ее направление или движение к какому-либо лицу, с целью соединения с ним. Этим лицом для монаха является Сам Христос, к Нему он призван непрестанно обращать свой внутренний взор и сердечное желание соединиться с Ним.
Когда такое желание созревает в сердце человека, то ему становится неинтересным тот мир, в котором он живет; у него теряется интерес и к общению со своими близкими, он теряет вкус ко всему мирскому и в какой-то момент стучит в монастырские врата, чтобы войти... Можно сказать, что он услышал голос Божий, как некогда его услышал пророк Моисей: «взыди ко мне на гору и стани тамо…» (Исх. 24:12). И каков результат? − «...и взыде Моисей на гору и покры облак гору и сниде Слава Божия...» (Исх. 24:15−16).
В Ветхом Завете монашескую жизнь предобразили святые мужи, такие, как пророк Моисей, святой пророк Илья, святой Иоанн Предтеча, которые жили «в пустынях, пещерах и в пропастех земных...» (Евр. 11:38).
Моисей был избран Богом, чтобы вывести народ из рабства и привести к Земле обетованной. Моисей почти всегда находился в многолюдной среде, но главное − он не прекращал быть в постоянном общении с Богом, и Бог Сам его наставлял и являлся ему.
Святой Иоанн Предтеча, прежде чем выйти к народу с проповедью Евангелия, много лет жил, удалившись от мира, в пустыне − в посте и молитве. И приходивший к нему народ, видя его суровую жизнь, − удивлялся. Современные монастыри, как разноликие Моисеи и Иоанны, по сути, воплощают в своих стенах эти разные по образу виды жительства, обьединенные одним − не прекращаемым пребыванием с Богом. Монастыри являются неотьемлемой частью Матери-Церкви и остаются активным органом в живом ее организме. Они как сердце, которое, будучи невидимым, может быть услышано. Монахи также желают быть невидимыми миру, но мир слышит о добрых делах их. Монашество − это Пасха, переход из человека душевного к человеку духовному. Человек выходит из мира, чтобы умолкнуть для мира и начать беседу со Христом. Этим он ни в коем случае не презирает людей и родных своих, но − саму только привязанность к ним, дух мира сего, так как жаждет Духа высшего.
Если о ком-то говорят: «Вот он − настоящий монах!», то нам сразу становится понятным, что имеется в виду: делатель внутренней молитвы, нестяжатель, не привязанный к земному миру. Монах должен выстроить в себе вертикаль: плотию находясь на земле, умом пребывать на Небе. Множество подобных вертикалей и есть единая составляющая тех столпов, которые являются опорой всего мира. Главное − не терять эту вертикаль.
Послушнице, ступившей на порог первой степени монашества в нашем монастыре, дается благословение на ношение подрясника, и она сдает свой мобильный телефон и получает взамен четки. Связь с миром прекращается или, точнее сказать, она видоизменяется. Только раз в неделю, в воскресный день, насельницы имеют благословение, по необходимости, позвонить родным и близким.
Монашество, хотя и производит впечатление бегства от мира, оно есть естественная принадлежность общества. Монастыри были и есть местом духовной жизни для мирян, и монахи являются духовными отцами людей, приходящих к ним.
Одним из приношений любви монастырей миру является то, что при многих монастырях действовали и действуют больницы, старческие дома, школы и приюты, в которых лечат боль, одиночество и сиротство. Монастыри служили и продолжают служить прибежищем для изгнанных, домами для бездомных, мастерскими, где обучаются профессиям, просветительскими центрами для воспитания юных.
Спросили Авву Агафона: «Что есть любовь?» И он, блаженный, который в совершенстве стяжал царицу добродетелей, ответил: «Любовь, это - если бы я встретил человека прокаженного, то с радостью отдал бы ему мое тело, и если было бы возможно, − взял бы его тело себе».
Смысл и задачи монастырей − только духовные, поэтому и не должно в их стенах присутствовать ничто мирское, но − только небесное, для того, чтобы души насельников и паломников переполнялись сладостью райской жизни. Труд в монастырях должен быть соразмерен физическим и духовным силам насельников и быть отдыхом или разрядкой от молитвенного труда. Когда в монастыре царят благочестие, страх Божий, и не присутствует в нем мирское мышление, это радует Бога, умиляет мирян и притягивает их в монастырь.
«Аще живем духом, духом и да ходим...» (Гал. 6:25), − пишет апостол Павел. Если в монастыре делается что-либо, не подходящее духу монашества, тогда у монахов в этом монастыре не будет внутреннего мира. Чтобы сохранить внутренний мир и покой в душах насельников, монастырь не должен развиваться в некое предприятие, приносящее прибыль, а скромные монастырские лавки не должны превращаться в торговые центры, куда будет идти поток покупателей, а не благочестивых паломников, ищущих душевной пользы.
Если таковые центры торга все же у монастырей имеются, то лучшее их расположение − не на территории монастыря, и они не должны обслуживаться монахами. Когда миряне приезжают в монастырь, который живет монашеским, а не предпринимательским духом, то получают там пользу, исцеление души, утверждение духа и силы для дальнейшего несения своего земного креста.
Независимо от того, расположен ли монастырь высоко в горах, далеко ли в пустынях, либо в центре городской суеты, − монастырская ограда несет свою функцию: она не только оптически, но и духовно ограждает, защищает внутреннюю жизнь монастыря от влияния на нее извне.
Миряне должны приниматься в монастыре радушно, в простоте духа и любви. Они ожидают увидеть в монастырях иную жизнь, «вкусить немного неба» и для этого им совсем не обязательно заводить беседы с монахами. Всё необходимое им дает Сам Господь через участие в монастырских службах, Таинствах Исповеди и Причастия. Да и кратковременное пребывание в среде монашествующих само по себе уже целительно влияет на душу.
«Когда мы пребываем в молчании, − говорил преподобный Серафим Саровский, − тогда диавол ничего не успевает относительно к потаенному сердца человеку; сие же разумей о молчании в разуме. Оно рождает в душе разные плоды Духа. От уединения и молчания рождаются умиление и кротость; в соединении с другими занятиями духа оно возводит человека к благочестию. Плодом молчания есть мир души, безмолвие и постоянная молитва». Путем молчания преподобный Серафим достигал высших духовных дарований и благодатных утешений, ощущая в сердце постоянную радость о Духе Святом, которая изливалась в сердца на него взиравших.
Во вверенном мне монастыре общение между сестрами очень ограничено, но, конечно, не в духе запрета или слепого подчинения. Наш Авва в самом начале нашего основания наставлял нас такими словами: «Блюдите себя от лишних разговоров друг с другом. Особенно в женских монастырях есть такая опасность "заболеть многословием" ...главное внимание уделяйте молитве, потому, что за этим вы и пришли сюда».
Сестра-гостиничная встречает паломников и отвечает на первые возникающие у них вопросы, при желании паломники могут побеседовать с настоятельницей. В современном мире человек не так нуждается в пище телесной, как остро ощущает потребность духовного питания. Болезни современного общества естественным образом ставят перед монастырями новые задачи, требуют особого подхода к их решению. Помочь хотя бы одной семье не разрушиться, поддержать подростков, которые должны выдержать огромное психологическое давление в школах, посильно помочь и подсказать матери не убивать во чреве...
Как же определить ту грань, до которой монахи могут участвовать в жизни мирян?
Об этом спросили преподобного Паисия Афонского, и он ответил: «Монахи могут помогать мирянам до того момента, пока они не увидят, что человек сам себе уже может помочь. Если же мы погружаемся всецело в проблемы и скорби мирян, то мы и сами вскоре станем мирянами. Бывает так, что монах под предлогом помощи мирянам, совершает поступки, которые чужды монашескому духу. В таком случае миряне не получают никакой пользы от помощи, а наоборот − соблазняются, видя в монашествующих привычный им мирской дух. Встречаются монахи, носящие в себе мирской дух, и наоборот − миряне, имеющие в себе монашеский дух. Поэтому при встрече со Христом с одного снимется схима и на другого возложится...»
«Если миряне желают монашеской жизни, то они становятся святыми, а если монах желает мирской жизни, то он идет в ад», - говорил преподобный.Монахи должны стараться помогать всему миру прежде всего своею молитвою, потому что для этого делания им выдается время. Они не связаны житейскими обязанностями и поэтому могут и должны помочь ближним, если сами живут в молитвенном духе.
К сожалению, иногда бывает так, что человек приходит в монастырь со своим мирским настроем и даже со своей профессией. Ожидая ее применения в монастыре, он и не думает со своим «богатством» расставаться. Он фактически вносит с собой в монастырь мирской дух, в котором и продолжает жить. Не имея усердия в исполнении духовного послушания и в отсутствие должного внимания от настоятеля, ум его в основном занят внешними делами и, в конце концов, духовно грубеет так, что и связанному ему невозможно усидеть в своей келии. Он то и дело вращается среди паломников, ищет с ними разговора, желая им помочь, показать им достопримечательности монастыря... и все внимание его обращено на тленное (здания, красиво посаженные цветы, техника, посуда). Такой монах открыто показывает мирянам свое происхождение из глины, а не от Духа Божия.
В каждом монастыре со временем вырабатывается свой опыт хранения тишины и безмолвия. Это зависит от многих как внутренних, так и внешних факторов. Например, можно ли предположить безмолвное житие для монашествующих братьев и сестер, несущих послушание на Святой Земле? Почти невозможно.
Мне известен опыт некоторых монастырей, где по средам и пятницам совсем отключается телефон и работает только факс. Интернет им знаком понаслышке. Тем не менее, один из этих монастырей содержит сиротский дом и дом для престарелых, которые обслуживаются благочестивыми мирянами. Два раза в неделю трудятся в них монахини с медицинским образованием, а также сестры-катехизаторы, но в остальные дни недели эти монахини подвизаются в своем монашеском строю. Мне трудно себе представить, что в Германии, где всего-то два монастыря, можно практиковать отключение телефона на целых два дня... но попробовать можно.
В одном крупном, общежительном монастыре, в котором подвизаются приблизительно 150 сестер, сестры вынуждены находить себе «благодетелей», которые могут оплатить им самое необходимое -медикаменты, ткань на монашескую одежду, дозволенный разовый отпуск в году...
Игумения одного из греческих монастырей рассказывала нам этим летом, что когда она не поехала на похороны своего отца, ее мать и брат не могли в себе этого вместить и возмущались, говоря ей: «Ты в прелести! Это ли проявление любви, о которой вы, монахи, нам говорите?» Ее ответ брату был следующим: «Жизнь отцу нашему я все равно вернуть не смогу, но помочь ему молитвою могу. Я приехала сюда, в монастырь, чтобы отсюда уехать в Царствие Небесное, другого маршрута у меня нет». Только по истечении некоторого времени, слава Богу, родственники поняли ее поступок.
Общение с миром создает препятствие для общения с Богом, так как физически невозможно разговаривать одновременно с двумя собеседниками. Внимая одному, оставляем другого собеседника и наоборот. Кроме того, опыт показывает, что при общении с мирскими людьми в душе монаха непременно остаются зрительные, либо звуковые впечатления, которые впоследствии ведут к рассеянию ума и являются дополнительною помехою при умном делании, а в худших случаях − приманкой врага.
Наш Авва говорит: «При общении с ближним своим мысленно выстраивай Троицу: ты - Бог − ближний. И так будешь приучать себя видеть ближнего своего через Христа, как посланника Божия».
Немного из нашего опыта.
На сегодня наш монастырь является единственным православным женским монастырем на территории Германии. К нам приезжают паломники из всех православных юрисдикций, со всего мира, и каждый со своим народным темпераментом и церковными традициями. На каждой двери гостевой келии висит памятка паломникам на русском и немецком языках, с помощью которой паломники легко могут ориентироваться в распорядке дня, богослужений и общих правил поведения в обители. День начинается с вечера, и богослужебный цикл в монастыре начинается в 18:00 вечера − девятым часом и вечерней, после чего ставится трапеза как для насельниц, так и для паломников. В 20:00 мы служим малое повечерие с каноном Божией Матери из октоиха и, после совместных молитв на сон грядущий, совершается чин прощения. После этого сестры молча расходятся по келиям.
«При выходе из церкви мы не должны бросать молитву, как тряпку, а бережно и в полном молчании нести ее в свою келию», − так наставляет нас наш Авва. «Монахи должны входить в свои келии, как священник в алтарь», − говорит Владыка. С 4:00 до 7:00 утра читаются утренние молитвы, поются полунощница, утреня и часы с изобразительными; в дни, когда служится Литургия, изобразительны опускаются. После предложенной трапезы или чая, в зависимости от дня недели, начинаются послушания. С 12:00 до 13:45 монастырь закрывается для отдыха и сестры и паломницы находятся в своих келиях. После отдыха 15-минутный чай для всех и с 14:00 до 16:00 опять послушания. С 16:00 до 18:00 время келейного правила и духовного чтения. В это время монастырь закрыт для общения с миром. Паломникам в эти часы, так же, как и сестрам, нет благословения заниматься чем-нибудь другим или ходить по монастырю, нарушая тишину. Пребывание паломников у нас длится три дня. По желанию паломников и при условии их участия во всех монастырских богослужениях, им благословляется быть дольше. Мы призываем паломников с детьми будить детей и приводить их хотя бы на часть службы. Такой опыт я видела в Аризоне, у старца Ефрема, где дети от пяти лет, совершенно бодренькие, приходили на ночное богослужение, которое начинается около часа ночи... и ждали святого Причастия. Такой опыт подростков формирует их души иногда на всю жизнь.
В нашем монастыре первый этаж занимают гостиничные келии для паломниц, а на втором этаже находятся келии насельниц. В одном здании с общим коридором и трапезной практически вплотную встречаются два разных мира. Паломники принимаются как временно вливающиеся в уже действующий ритм монастырской жизни. Участвуя в богослужениях и послушаниях, а нередко трудясь вместе с сестрами, они не имеют благословения разговаривать с ними, так же как и сестрам не благословляется вести разговоры с паломниками. На послушаниях как насельницы, так и паломники вполголоса творят Иисусову молитву. Когда она звучит на послушаниях в монастыре, то, с одной стороны, она защищает монашествующих от лишнего внешнего вторжения. А с другой стороны, воспринимая ее слухом, легче оставаться в молитве, в памятовании о Христе, так как всем нам известно, на какие полеты способен ум человека, приступающего к молитве.
Таким образом, монахи и миряне, приобщаясь из одной Чаши и посредством молитвы общаясь в монастыре с Богом, общаются тем самым и друг с другом. Именно молитвенное общение позволяет монахам и мирянам сохранить не расстроенной эту священную параллель между ними, которая ведет к одной цели - соединению со Христом!
Монашество утвердилось и живет как «армия священных», град монашеский и ангельский.
Монастыри - благословение Божие в современном мире!
Так как несёт в себе отречение от грешной жизни, печать избранничества, соединение навеки с Христом и посвящение на служение Богу.
Монашество - удел сильных духом и телом. Если человек несчастен в жизни мирской - побег в монастырь только усугубит его несчастья.
В монастырь возможно уйти только разорвав связи с внешним миром, полностью отречься от всего земного и посвятить жизнь служению Господу. Одного желания для этого мало: зов и веление сердца делают человека ближе к монашеству. Для этого надо потрудиться и подготовиться.
Начинается путь в монастырь с познания глубины духовной жизни.
Постриг в монахи
Уход в монастырь женщин
Как уйти в монастырь женщине? Это решение, которое принимает сама женщина, но не без помощи духовного наставника и Божьего благословения.
Не стоит забывать, что приходят в монастырь не для исцеления душевных ран, полученных в миру от несчастной любви, смерти близких, а для воссоединения с Господом, с очищением души от грехов, с пониманием того, что вся жизнь теперь принадлежит служению Христу.
В обители рады видеть всех, но пока остаются проблемы в мирской жизни, стены монастыря не смогут спасти, а могут только ухудшить положение. При уходе в монастырь не должно остаться никаких привязанностей, задерживающих в обыденной жизни. Если готовность отдаться служению Господу сильна, тогда и монашеская жизнь пойдет на пользу монахине, обретется покой, умиротворение в ежедневных трудах, молитвах и ощущения того, что Господь всегда рядом.
Если безответственно ведут себя люди в миру - хотят уйти от жены, оставляют детей, то нет уверенности, что монашеская жизнь пойдёт на пользу такой заблудшей душе.
Важно! Ответственность нужна всегда и везде. Нельзя убежать от самого себя. Нужно не уходить в монастырь, а приходить в обитель, идти навстречу новому дню, новому рассвету, где ждёт тебя Господь.
Уход в монастырь мужчин
Как уйти в монастырь мужчине? Это решение непростое. Но правила неизменны, как и для женщин. Просто в социуме на мужских плечах лежит больше ответственности за семью, работу, детей.
Поэтому, уходя в монастырь, но при этом, сближаясь с Богом, нужно подумать, не останутся ли близкие без опоры и сильного плеча мужчины.
Большой разницы между мужчиной и женщиной, желающих уйти в монастырь, нет. Причина ухода в обитель у каждого своя. Единственное, что объединяет будущих иноков - подражание образу жизни Христа.
Подготовка к монашеской жизни
Монах - в переводе с греческого означает «одинокий», а на Руси их называли иноками - от слова «иной», «другой». Монашеская жизнь - это не пренебрежение миром, его красками и восхищением жизнью, но это отречение от пагубных страстей и греховности, от плотских удовольствий и наслаждений. Иночество служит восстановлению первоначальной чистоты и безгрешности, которыми были наделены в раю Адам и Ева.
Да, это тяжелый и сложный путь, но награда велика - подражание образу Христа, бесконечная радость о Боге, умение принимать с благодарностью всё, что посылает Господь. Помимо этого, иноки - первые молитвенники о грешном мире. Пока звучит их молитва - стоит и мир. Это главная работа монахов - молиться за весь мир.
Пока мужчина или женщина живут в миру, но всею душою чувствуют, что их место в обители, у них есть время подготовиться и сделать правильный и окончательный выбор между мирской жизнью и жизнью в единстве с Богом:
- Для начала нужно быть православным христианином;
- Посещать храм , но не формально, а проникаться душою в богослужения и любить их;
- Совершать утреннее и вечернее молитвенное правило ;
- Научиться соблюдать пост телесный и духовный;
- Чтить православные праздники;
- Читать духовную литературу, жития святых и обязательно познакомиться с книгами, написанными святыми людьми, которые повествуют о монашеской жизни, истории монашества;
- Найти духовного наставника , который расскажет о подлинном монашестве, развеет мифы о жизни в монастыре, даст благословение на служение Богу;
- Совершить паломничество в несколько монастырей, побыть трудником, остаться на послушание.
О православных монастырях:
Кто может поступить в монастырь
Невозможность жить без Бога ведёт мужчину или женщину к стенам монастыря. Они не бегут от людей, а идут за спасением, за внутренней потребностью покаяния.
И всё же существуют препятствия для поступления в обитель, не каждый может быть благословен на иночество.
Не может быть монахом или монахиней:
- Человек семейный;
- Мужчина или женщина, воспитывающие маленьких детей;
- Желающий скрыться от несчастной любви, трудностей, неудач;
- Преклонный возраст человека становится преградой для монашества, ведь в обители усердно и тяжело трудятся, а для этого надо иметь здоровье. Да и трудно изменить укоренившиеся привычки, которые станут преградой иночеству.
Если всего этого нет и намерение прийти к монашеству не покидает человека ни на минуту, безусловно, никто и ничто не помешает отречься от мира и уйти в монастырь.
Идут в обитель абсолютно разные люди: достигшие успеха в миру, образованные, умные, красивые. Идут, потому что душа жаждет большего.
Монашество открыто для всех, но не все в полной мере готовы к нему. Иночество - это жизнь без печалей, в том понимании, что человек избавляется от мирской суеты, забот. Но эта жизнь намного тяжелее, чем жизнь семейного человека. Семейный крест труден, но убежав от него в монастырь, ожидает разочарование и облегчения не наступает.
Совет! И все же, чтобы ступить на нелегкий путь иночества, который принадлежит немногим, нужно взвешенно и тщательно обдумать, чтобы потом не оглядываться назад и не сожалеть о случившемся.
Постриг в монахи
Как быть с родителями
Многими родителями в древности на Руси и в других православных странах приветствовалось желание детей пойти в монахи. Отроков готовили с детства для принятия иночества. Такие дети считались молитвенниками обо всей семье.
Но были и глубоко верующие, которые категорически выступали против служения своих детей на монашеском поприще. Хотели видеть своих чад успешными и преуспевающими в мирской жизни.
Дети, которые самостоятельно приняли решение жить в монастыре, готовят близких к такому серьезному выбору. Следует подобрать верные слова и доводы, которые будут восприниматься родителями правильно и не введут их в грех осуждения.
В свою очередь, благоразумные родители изучат досконально выбор своего ребенка, вникнут в суть и понимание всего вопроса, помогут и поддержат близкого человека в таком важном начинании.
Просто большинство от незнания сути иночества воспринимают желание детей служить Господу как нечто чужеродное, противоестественное. Начинают впадать в отчаяние и тоску.
Родители грустят от того, что не будет внуков, что у сына или дочки не будет всех привычных мирских радостей, которые принято считать наивысшими достижениями для человека.
Совет! Монашество - достойное решение ребенка, и поддержка родителей - важная составляющая в окончательном утверждении правильности выбора дальнейшего пути в жизни.
О воспитании детей в вере:
Время для раздумий: трудник и послушник
Чтобы выбрать монастырь, в котором останется будущий инок, совершают не одну поездку по святым местам. При посещении одного монастыря трудно определить, что здесь останется сердце человека для служения Богу.
Оставшись в обители на несколько недель, мужчине или женщине отводится роль трудника.
В этот период человек:
- много молится, исповедуется;
- трудится на благо монастыря;
- понемногу постигает азы монашеской жизни.
Живет трудник при монастыре и питается здесь же. На этом этапе к нему присматриваются в обители, и если человек остается верен своему призванию монашества, предлагают остаться в монастыре послушником - человеком, готовящимся к постригу в монахи и проходящему духовное испытание в обители.
Важно: послушание - христианская добродетель, монашеский обет, испытание, весь смысл которого сводится к освобождению души, а не к рабству. Суть и важность послушания необходимо понять и прочувствовать. Понять, что всё делается для добра, а не для мучения. Исполняя послушание, понимают, что старец, который несёт ответственность за будущего монаха, заботится о спасении его души.
При непосильных испытаниях, когда ослабевает дух, всегда можно обратиться к своему старцу и поведать о трудностях. И непрестанная молитва к Богу - первый помощник в укреплении духа.
Послушником можно быть много лет. Готов ли человек к принятию монашества, решает духовник. На этапе послушания есть еще время подумать о будущей жизни.
Епископом или настоятелем обители совершается чин монашеского пострижения. После пострига назад дороги нет: удаление от страстей, печалей и смущений приводит к неразрывной связи с Богом.
Важно: не спешить, не торопиться принимать монашество. Импульсивные порывы, неопытность, горячность ложно принимаются за истинное призвание быть монахом. И потом у человека начинаются тревоги, уныние, тоска, побеги из монастыря. Обеты даны и никто их не может снять. И жизнь превращается в муку.
Поэтому главное наставление у святых отцов - тщательное послушание и испытание в течение определенного периода времени, которое и покажет истинное намерение быть призванным к монашеству.
Жизнь в монастыре
В наш 21 век приблизиться и увидеть жизнь иноков стало возможным и для простых мирян.
Сейчас организовываются паломнические поездки в женские и мужские монастыри. Паломничество рассчитано на несколько дней. Живут миряне при монастыре, в специально отведенных помещениях для гостей. Иногда проживание может быть платным, но это символическая цена и средства от неё идут на содержание обители. Питание бесплатное, согласно монастырскому уставу, то есть еда постная.
Но миряне живут в обители не как туристы, а приобщаются к жизни иноков. Проходят послушание, трудятся на благо монастыря, молятся и всем своим естеством ощущают благодать Божью. Устают сильно, но усталость приятная, благодатная, которая несёт душе умиротворение и ощущение близости Бога.
После таких поездок многие мифы о жизни иноков развеиваются:
- В обители строгая дисциплина, но она не угнетает монахинь и монахов, а приносит радость. В посте, работе и молитве видят они смысл жизни.
- Никто не запрещает монаху иметь книги, слушать музыку, смотреть фильмы, общаться с друзьями, путешествовать, но всё должно быть во благо душе.
- Кельи не унылые, как показывают в художественных фильмах, есть шкаф, кровать, стол, множество икон - всё очень уютно.
После пострига принимаются три обета: целомудрия, нестяжания, послушания:
- Монашеское целомудрие - это безбрачие, как составляющий элемент устремленности к Богу; понятие целомудрия как воздержание от удовлетворения похотей плоти существует и в миру, поэтому смысл этого обета в контексте монашества есть нечто другое - обретение Самого Бога;
- Монашеское послушание - отсечение своей воли перед всеми - старшими, перед всяким человеком, перед Христом. Довериться безгранично Богу и быть покорным Ему во всём. Принимать с благодарностью всё таким, как оно есть. Такая жизнь приобретает особый внутренний мир, непосредственно соприкасаемый с Богом и его не омрачают никакие внешние обстоятельства;
- Нестяжание означает отказ от всего земного. Иноческая жизнь отказывается от земных благ: монах не должен ни к чему иметь пристрастие. Отказываясь от земных богатств, он обретает легкость духа.
И только с Господом, когда общение с Ним становится превыше всего - остальное, в принципе, не обязательно и не важно.
Посмотрите виде о том, как уйти в монастырь
В монастырь, как это сказано у святых отцов (смотри преподобного Иоанна Лествичника), уходят из 3 побуждений: из любви к Богу, желая достичь Царствия Небесного и ради покаяния. Уходя от мирской жизни, человек отрекается от всех привязанностей - как к материальному, так и к чувственному. истинный монах не желает ничего, кроме Бога. Если человек решился поступить в монастырь, то нужно молиться, чтобы Господь явил каким-либо образом Свою Волю относительно этого намерения. Я, конечно, могу и о своём опыте сказать, но у каждого приходящего в монастырь - свой путь. Это – опыт, накопленный тысячелетиями.
Придя в монастырь, человек проходит определённые стадии от трудника до принятия монашества. Главное в самом начале, как мне кажется, иметь решимость, терпение и веру в Бога. Дело в том, что по личному опыту и опыту многих то, с чем соприкасаешься уйдя от мирской жизни и поступив в монастырь, всегда отличается от того, что ты читал в книгах об этом или успел заметить совершая паломничества. Вот тут весьма ценным подспорьем является указание святых отцов на приличествующий пришедшему в монастырь образ мыслей и поведения, а именно: следует запомнить 2 главных слова на все случаи жизни - "Простите" и "Благословите". То есть, необходимо иметь такое смиренное устроение, чтобы во всех спорных, конфликтных, затруднительных моментах взаимоотношений с братией (сестрами) монастыря уступать и признавать своё недостоинство, а также поступать всегда по благословению старших и руководителей, тем самым воплощая в жизнь стремление отречься от мира и в первую очередь - от собственной воли и рассуждения. Это последнее - наиболее сложная задача, с которой столкнулся я. Полезным бывает помнить и почаще приводить на ум пословицу "Со своим уставом не лезь в чужой монастырь".
Стадии, которые проходит поступивший в монастырь - трудничество, послушание, монашество. Монашеству может предшествовать иночество. в таком случае, человек ещё не даёт монашеских обетов, но проходит постриг и облачается в иноческую одежду. Но перед тем, как поступать даже на трудничество, нужно испросить благословления у старца – сейчас старцев не так много, но есть. Я, когда обдумывал свое решение, так и сделал, и мне благословление было дано. Монастырь же нужно выбирать также тщательно, как жену. Мне тут повезло, я сразу угадал, но желательно поездить, посмотреть, пожить, чтобы понять, в какой степени тебе близок устав и дух этого братства или сестричества. Некоторые монастыри находятся в центре больших городов, есть уединенные монастыри, там другой образ и течение жизни. Бывают монастыри культурные центры, бывают издательские центры, как в Сретенском монастыре или Даниловском. Жизнь везде очень разная.
На каком-то этапе ты еще можешь вернуться к мирской жизни, и на каком-то – уже нет. Пока ты смотришь, ездишь – можешь понять, что твоя душа не лежит к этому. Но есть определенные стадии, после которых так сделать уже невозможно. Только поступив в монастырь, человек работает трудником, просто выполняет определенные задачи, но живет по расписанию монастыря, посвящая большую часть своего времени работе. Через какое-то время, если он все принимает и удовлетворяет требованиям, которые предъявляет духовный совет монастыря или игумен, то он может остаться в качестве послушника. У него уже появляется другая одежда: подрясник и пояс. Это первый шаг к принятию монашества, и с него уже не сворачивают. Человек уже ступил и уже идет не оглядываясь. После послушничества следующая стадия – уже монашество. Но иногда есть ей предшествующая – иночество. В иночестве человек еще не приносит обетов, но уже над ним совершается постриг, он снова облачается в иную одежду. С послушничества не принято, но иногда уходят. А с иночества и монашества уже развернуться нельзя – это обернется трагедией для вашего духовного пути и духовного развития. Если все-таки снедает желание вернуться в мирской мир, нужно об этом говорить со своим духовным отцом.
В монастырь не принято уходить, имея долги, не вырастив детей до совершеннолетия, иногда духовные старцы не благословляют тех, у кого на попечении пожилые родители. Бог никого не неволит, главное – вовремя распознать.
В моей жизни случилась определенная череда обстоятельств, в том числе, судебного характера. Все это заставило меня отнестись к подобным вопросам с большим вниманием, хотя я достаточно давно и так старался жить духовной жизнью. И некоторые события привели к тому, что я воспринял указание, данное мне, и выбрал именно такой путь. Если вспомнить три причины, которые приводят святые отцы, то, в моем случае, это покаяние. Моя жизнь до 40 лет была в неправильном русле, как мне кажется.
Самое тяжелое для меня – это отсекать свою волю, а в монастыре это необходимо, потому что человек, приходя, дает три обета: целомудрия, нестяжания (то есть добровольной нищеты) и послушания, то есть отсечения собственной воли. Тем самым человек уподобляется Христу – Он жил именно таким образом, и это отсечение собственной воли – наиболее сложный этап для меня. С другой стороны, если все правильно понимать, он же и самый простой. Но будучи, как и все, эгоистом, имея собственное мнение, развиваясь интеллектуально – мне было тяжело потому, что нужно было со всем этим расстаться. Я родился, вырос в Москве и там же получил образование – но у нас в монастыре есть люди из разных мест, кому-то проще, для кого-то это вообще не проблема.
Сложные бытовые условия, трудный режим питания, в монастырях не едят мясо, очень много постных дней, у нас в силу географического положения нет достаточного количества овощей и фруктов. А человек ивык к определенному качеству жизни и яствам, вот это может ему тоже показаться тяжелым. Чревоугодие иногда тоже сложно преодолимо. Неподготовленным вообще тяжело: выстаивать монастырские службы, иметь достаточную концентрацию для молитвы.
В моей жизни за 40 лет период жизни (в монастыре) – это наиболее полное состояние: принятое определенное решение, четкий образ жизни, очень правильный. В монашеской жизни Господь посылает утешения, богослужения, частые причащения, частая возможность исповедаться – в духовном плане это улучшает, по крайней мере, атмосферу, в которой ты существуешь. В миру все это гораздо сложнее и больше вещей и событий, которые уводят тебя в неправильное состояние души.
