Театр музыки и поэзии под руководством Елены Камбуровой «Абсент. Заказать билеты на спектакль абсент Летя на зеленый свет
«Абсент» и есть галлюцинация, не покидает на протяжении всего действия. Ещё в фойе театра зрителя струится ядовито-зелёный свет, а зрителя встречают музыканты. Сцена поделена на два этажа: сверху, под дымчатым пологом, поместился оркестр во главе с Олегом Синкиным, внизу в полумраке – четыре стола, на которых лежат пьяные девицы ( , Анна Комова, Елена Пронина, Елена Веремеенко). Вскоре они проснутся, и ближайший час будет наполнен невообразимым пением этих сладкоголосых сирен: и непременно на французском. В спектакле нет ни одного сказанного слова, ровно как нет и ни одной русской фразы. Но между зрителями и актрисами – полное взаимопонимание.
«Абсент» - это череда разных по настроению музыкальных номеров, этюдов, отрывков. Это бестиарий, пропетый ангельскими голосами. Высокий, кристально-чистый космический голос Евдокимовой перекрывает даже инфернально-низкий тембр Анны Комовой. В какой-то момент пение становится похожим на церковное – и в следующую секунду на сцене уже творится подлинная вакханалия. Прекрасные феи задирают кружевные юбки, танцуют на столах, плюются друг в друга бумажками, играются туфельками и просто бесчинствуют. «Мулен Руж», да и только. Когда круговерть образов уже сливается в невообразимый пёстрый хоровод, приходит какое-то тягостное забвение: под «Болеро» Равеля по сцене запорхают бабочки, а зал затопят зелёные лучи. После наступит утро, но не похмельное пробуждение, а лёгкая, нежно-розовая заря. Конечно, так не бывает, но почему бы не представить?
При высочайшем классе инструментального, вокального и актёрского исполнения главным в «Абсенте» всё же является постановка. Иван Поповски, бесспорно, режиссёр, приблизившийся к гениальности. Он находит красоту во всём, выделяет её квинтэссенцию из звуков, музыки, цветов, тканей, из человеческих тел и тишины. Наверное, работать с таким человеком – несоизмеримое счастье для артиста. Режиссёр, который до сих пор говорит по-русски с акцентом, чувствует мелодию языка как никто другой – так он прочувствовал стихи Гумилёва в «Отравленной Тунике», возведя их в какое-то иное измерение, так заставил понимать немецкие арии в «Грёзах». В «Абсенте» его языком становится французский. При постановке «Абсента» главной задачей было «сделать так, чтобы из поэзии, музыки, которая самоценна, возвышенна, нематериальна и неосязаема, не сделать что-то плотское и материальное при „переводе“ ее в театр. Это становится возможным, если отдаешься чувствам, полету прекрасной музыки и делаешь не сюжет, как принято в театре, а нечто, в основании чего - толчок на уровне эмоций». Именно на уровне эмоций и воспринимает эту безудержную феерию зритель, и на уровне эмоций преподносят её актрисы. После «Абсента» уже реальность кажется какой-то ирреальной. С головой погрузившись в пьянящую Францию, неожиданно выныриваешь в Москве на Спортивной, и это отрезвление всё же даётся непросто.
вы можете самостоятельно в кассах площадки или оформить заказ на сайте
Спектакль «Абсент» в театре Елены Камбуровой - это попытка при помощи музыки и пластических композиций передать определенный ряд культурных ассоциаций, которые возникают в сознании зрителей при упоминании этого знаменитого напитка, служившего вдохновением для людей искусства и до сих пор во многих странах приравненного к наркотикам.
Абсенту отдавали должное Артюр Рембо и Поль Варлен, Винсент Ван Гог и Анри Тулуз-Лотрек. В начале XX века художники нередко рисовали картины, на которых был изображен человек с отсутствующим взглядом, пьющий абсент. Хорошо известны такие полотна, как «Любительница абсента» и «Бокал абсента» Пабло Пикассо.
Абсент, важным составляющим которого является экстракт горькой полыни, вызывал галлюцинации, которые сопоставимы с наркотическими видениями. И этот способ ухода от реальности часто использовали художники и поэты в начале века. Присутствие напитка в культуре и его таинственную роль взялся изучить в спектакле «Абсент» македонский режиссер
Иван Поповски - ученик Петра Фоменко, известный своими изысканными постановками, созданными на грани различных жанров.
В его спектакле актеры не произносят ни одного слова по-русски. Только звучит традиционный французский шансон, произведения Мориса Равеля, Клода Дебюсси, Габриэля Форе, Грегорио Аллегри и Паоло Пиццигони. Историю магического напитка рассказывают в спектакле четыре актрисы: Елена Веремеенко, Надежда Гулицкая, Анна Комова и Татьяна Пыхонина. Они сидят за столиками кафе, в то время как на мансарде расположился небольшой оркестр под руководством Олега Синкина.
Билеты на «Абсент» станут пропуском на красивую постановку, в которой звучит замечательная музыка, играет настоящий оркестр и талантливые актеры исполняют пластические этюды и поют французские песни.
Прямо сейчас вы можете заказать билеты на спектакль «Абсент» в театре Елены Камбуровой и увидеть необычную постановку Ивана Поповски, посвященную магическому и опасному напитку, сводящему с ума и одновременно вызывающему настоящее вдохновение.
"...Первая стадия -- как обычное питье, во второй ты начинаешь видеть чудовищные и
жестокие вещи, но если сдашься, ты войдешь в третью и увидишь то, что хочешь
видеть, всякие чудеса".
Так говорил Оскар Уальд об абсенте.
Этому изумрудному напитку необходимо три ступени, чтобы заставить вас окунуться в
ваши видения, основанные на подсознательных желаниях и порывах, в чудеса и
красочные метаморфозы реальности, Абсент-спектакль проделывает это с вами с
первого раза.
В нем все необычно с первых шагов к залу. Разве вы могли себе представить, что для
того, чтобы занять свои места вас проведут через длинный темный коридор, освещенный лишь светом свечей, где гримерные комнаты актеров будут
распахнуты настежь, а их хозяева будут стоять в дверном проеме и наигрывать на
струнах Францию? Но не этого ли вам всегда хотелось, пробраться, проскользнуть за
грань обычной зрительской дозволенности, которая после последнего поворота
приводит вас в крохотный зал с местами в три ряда, а актеры, словно забытые куклы
застыли на расстоянии вытянутой руки. И весь спектакль они будут так близко, что вы
сможете разглядеть шов на платье, выбившийся локон из прически, родинку на
декольте, цвет помады и огранку перстня, надетого поверх черной сетчатой перчатки.
Вы будете чувствовать дыхание актеров и ощущать вибрацию их голоса.
В спектакле полностью отсутствует сюжет как таковой, только лишь череда
пробуждений и обратных погружений в объятия "зеленой феи". Но при этом эти качели
сознания насыщены эксцентрическими зарисовками, своеобразной пластикой, порой
переворачивающей героинь практически кверх тормашками и открывающей вид на
всю длину их прекрасных ног, обрамленных в черные сетчатые чулки под стать их
образу. Ноги красивы, но мне необходимо время, для того чтобы переосмыслив
увиденное, понять, что же еще хореограф и режиссер Иван Поповски хотел донести до нас, зрителей, кроме их изящных изгибов. Надо полагать, что все же была какая-то более высокая цель, ибо создавать такие неудобства, как пение практически вниз головой, для своих артисток только ради ног мне кажется слишком изуверским и нелогичным ходомв построении пластики. Хотя, зачем же я ищу логику, употребляя абсент?
На протяжении всего спектакля героини находятся под воздействием волшебного
напитка, даже в моменты пробуждения, ибо они так коротки, что полностью вернуться
в существующую реальность они не успевают. Абсент – теперь он их реальность.
Обычно опьяненные женщины становятся либо вульгарными, либо добрыми и вселюбящими, либо злыми и всёненавидящими, либо бесконечно очаровательными. Четыре наших спутницы в заабсентье превращаются именно в последних. У некоторых это получается на столько великолепно, что вы влюбляетесь в эти неуверенные шаги, сочетающийся с совершенно невинным непонимающим взглядом, нелепые движения и расплывающуюся в блаженстве улыбку с первого раза.
Единственное, что остается трезвым и непоколебимом в этом действии -- это музыка.
Прекрасные инструментальные произведения французских классиков и чарующие
мелодичностью языка французские песни. Мне жаль, что из этого языка мне удается
преобразовать в русский лишь некоторые слова и словосочетания, ибо вопреки
замечаниям на программке о том, что вам совершенно ненужно понимать смысл текста
и даже более, в ней же рекомендуется забыть французский язык на время спектакля,
если вас все же угораздило его знать:) мне бы хотелось не только наслаждаться общей завершенной композицией, преподносимого мне искусства, но и добираться до его сути.И я категорически не согласна с подобными напутствиями, так как считаю и абсолютно в этом уверена, что понимание текста ни коем образом не может отвлечь мое я от слияния с музыкой и голосами исполнителей.
Небольшое пространство, на час уносящее вас в далекую и хмельную Францию, с минимальным набором реквизита, как живая субстанция, постоянно преображается и перерождается в новые образы, смыслы и рисует вашему воображению всё новые и новые картины. Повсюду вас подстерегают сюрпризы, которые технически очень грамотно продуманы. Сегодняшний вечер в Театре Камбуровой стал дня меня второй порцией Абсента, поэтому на эти вещи я особенно обращала внимания. Но хождения по столам и соседствующим предметам мебели, заставляют сердце не раз замирать на долю мгновения при пошатывании последних. Отличная находка с взмывающими в верщины небытия стульями:) Конечно, их полету помогают человеческие руки
музыкантов, которые появляются на балконе второго этажа в самый интересный с их точки восприятие момент. И даже я, со всей своей девяносто семи процентной ангельской невинностью (которой меня наградил интернет-тест) не могу ни задуматься, какие l"paysage им открываются...
Момент с переоблачением я воспринимаю не иначе как апофеоз пути в изумрудном пространстве, как момент перехода одной реальности в другую, где, продолжая находится под воздействием семидесяти градусной температуры, каждая из героинь становится тем, чем по-настоящему хочет стать ее подсознание. Вспомните, если вы уже видели и представьте, если только собираетесь, одна девушка свою старую кожу из былой реальности, уже окончательно ставшей ей чуждой,сворачивает в сверток и начинает его баюкать, как ребенка, другая натягивает на себя отброшенное
платье большим воротником, присущим обычно комедиантам. Они приходят туда, откуда им уже не захочется возвращаться. И именно поэтому мы слышим здесь "Болеро" Мориса Равеля, с его гиптозирующей структурой ритмической фигуры и постоянным, неотступным напряжением, нарастанием, развитием, из-под влияния которого вырваться практически невозможно.
Пожалуй, я более не буду открывать остальные неожиданные заготовки, которые опрокидывает Абсент на своего зрителя, иначе это будет по меньшей мере нечестно с моей стороны, раскрывать все секреты, да еще на самый верх выставлять карты собственного мнения.
Поэтому подводя итог, скажу, что Абсент алогичен, абстрактен, сюрпризиален в каждой минуте, и заканчивается также быстро и внезапно, как и бутылочка его одноименного прародителя. У вас останется море вопросов, но вам обязательно понравится. В своем эффекте абсенты точно также, абсолютно сходны.
В Театре музыки и поэзии под руководством Елены Камбуровой состоялась премьера нового музыкального спектакля Ивана Поповски «Абсент. Концерт-галлюцинация». Судя по всему, ученик Петра Фоменко увлекся не только переходными состояниями психики, но и переходными театральными формами. Упивалась видениями МАЙЯ СТРАВИНСКАЯ.
Сценическое воплощение поэзии конек македонца Ивана Поповски (в «Мастерской Петра Фоменко» он поставил «Приключение» Марины Цветаевой, «Отравленную тунику» Николая Гумилева). В последнее время он и вовсе все больше ставит что-то среднее между спектаклем и концертом классической музыки. Предыдущую свою постановку концерт-фантазию на музыку немецких романтиков автор назвал «Р. S. Грезы». Новый спектакль тоже про грезы, переходные состояния и стимулирующие средства.
Любитель зеленой настойки Оскар Уайльд признавал, что абсент чрезвычайно поэтичен. Зная любовь Ивана Поповски к поэзии на сцене, легко понять, почему он взялся за культуру абсентизма. На камерной сцене под музыку романтиков Клода Дебюсси, Мориса Равеля и Габриеля Форе разворачивается отчаянно богемная жизнь парижских кафе конца XIX века. Буклет пестрит цитатами программных абсентистов: Поля Верлена, Оскара Уайльда, Эрнеста Доусона и Джорджа Сентсбери. Любимый напиток парижской богемы подается демонически: «Он обладает колдовской силой, он может уничтожить или обновить прошлое, отменить или предсказать будущее»; «Абсент третий глаз поэта. Он растапливает лед души». Магию легендарного полынного зелья представляют четыре певицы Елена Веремеенко, Ирина Евдокимова, Анна Комова, Елена Пронина. Завитые кокотки в жемчугах заламывают руки и, распластавшись на столах, распевают песни классиков французского шансона Шарля Трене, Барбары, Жана Ноэна, Мирей, Лео Шольяка, Луи Феррари, Жака Планта. Целомудренно выбивают канкан руками запасными парами туфель.
От измождения и печали героини переходят к оргиям, куролесят по пьяни, перепрыгивают со стола на стол, потрошат воображаемое кафе из рогаток, задирают юбки, закручивая ноги, прямо как Джейн Авриль с полотна Тулуз-Лотрека. Вообще, ассоциациями с картинами французских модернистов пронизан весь спектакль, хотя сам Иван Поповски говорит, что старался сделать цитаты не такими очевидными. Нет-нет да и уставятся все четыре утомленные нимфы перед собой, подперев голову одной рукой, а второй обняв плечо точь-в-точь как пикассовская «Любительница абсента». И выходят вовсе не вульгарные, а очаровательные парижские феи: под конец дамочки извлекают из-под черных платьев алые хитоны и орут. А потом тонут в зеленом свете.
Об игре со светом стоит сказать отдельно. Тот же Оскар Уайльд не видел разницы между зеленым напитком и закатом солнца. И у Ивана Поповски зелье в спектакле проявляется исключительно светом. То простым зеленым прожектором, то лампой из середины стола, то отсветом зеленых неоновых палочек, которыми актрисы в темноте вырисовывают мотыльков, или, наконец, зеленым лазером, в который вливает дым. Слои подвижной изумрудной дымки обволакивают зрителей, что действительно превращает действо в некую галлюцинацию. Зеленое болото исподволь затягивает впору вместе с программками класть предупреждение Минздрава. Не зря абсент был запрещен в XX веке во многих странах.
Газета , 21 июня 2005 года
Глеб Ситковский
Летя на зеленый свет
Иван Поповски поставил "Абсент" в театре Елены Камбуровой
В Театр музыки и поэзии под руководством Елены Камбуровой, расположенный вдалеке от московских бродвеев, редко ступает нога театрала. Между тем именно там, в пространствах бывшего кинотеатра «Спорт», родился один из самых пристойных и эстетских спектаклей ушедшего театрального сезона. Режиссер Иван Поповски, учившийся мастерству у Петра Фоменко, называет свой «Абсент» «концертом-галлюцинацией».
Рассуждать о подспудных смыслах такого представления - все равно что искать истину на донышке бокала с абсентом: занятие бесперспективное. Спектакль Ивана Поповски - это самоценно эстетское произведение, выполненное с безупречным чувством стиля, ритма и меры и ни на что большее не претендующее. О том, что режиссерская слава Поповски началась с цветаевского «Приключения», поставленного на курсе «фоменок», непременно вспомнится, когда зрителей поведут в зал по темному узкому коридору. В конце туннеля таинственно фосфоресцирует ядовитая абсентовая зелень, а из каждой попутной гримерки уже слышится французский шансон. Достигнув будочки с театральной вахтершей, обязательно прыснешь: перед добропорядочной бабушкой, до этого не замеченной в порочащих связях, коварно водрузили бутылку и бокал с зеленой жидкостью, и сразу стало ясно, что она вылитая любительница абсента с картины Пикассо.
Организацию пространства в крохотном зале, где неудаленным аппендиксом торчат колонны, доставшиеся театру в наследство от кинотеатра «Спорт», тоже можно оценить на «отлично». Балкончик отдан господам музыкантам, а первый этаж - галлюцинациям. Галлюцинировать препоручено четырем девицам с распущенными волосами: они вырываются из мертвецкого опьянения лишь для того, чтоб удивить и порадовать нас мощью своего голоса, а потом снова уронить голову на руки. Поют по-французски. Все это было бы, видимо, довольно занудно, когда б не спасительный юмор, приходящий на помощь строго по расписанию, и режиссерская изобретательность. Музыкальные композиции чередуются, как саундтреки у хорошего ди-джея: два медляка, один быстрый. Томные кафешантанные кокотки, облаченные, как положено, во что-то изысканное, тулуз-лотрековское, запросто могут перевоплотиться в развеселых хулиганок и начать пулять из рогатки в театральные прожектора, причем под потолком, к ужасу публики, и впрямь начинает что-то взрываться.
К финалу зрители вместе с исполнительницами утонут в световом абсенте: лазер вырисует зеленую эфемерную бутылку аккурат сквозь наши тела. Если свести сюжет спектакля к краткой формуле, то придется воспользоваться цитатой из хулиганского стишка: «Стиль баттерфляй на водной глади продемонстрировали девы». То есть не на водной глади, конечно, а на абсентовой. Вроде бы пустячок, а приятно. Это без всякой иронии. Ведь на нашей сцене так редко случается, когда режиссеру удается продемонстрировать стиль.
